Люди готовы терпеть лишения ради идеи, но только когда лишения касаются всех.
Владимир Зеленский / УНИАН
Советский Союз закончился не в 1991, а гораздо раньше — когда дети советской номенклатуры начали щеголять перед сверстниками в западных шмотках.
Порошенко стал политическим трупом не после двух котлов и краха экономики, а тогда, когда в нищей воюющей стране у его депутатов и чиновников наворованное перестало помещаться в декларациях.
Люди – странные существа, готовые терпеть очень многое ради «идеи». И любому политику очень соблазнительно этим воспользоваться. Но если власть начинает апеллировать к таким понятиями как «светлое будущее», «Родина» или «борьба со страшной эпидемией» и требовать жертв, то она должна понимать, что вступает на очень тонкий лед. Потому что это, да, работает, но работает только до того момента, пока народ верит, что сама власть относится к этому всерьез и несет точно такие же жертвы.
Читайте такжеЧем закончится война Зеленского с мэрамиЕсли рестораны закрыты, то закрыты все. Если строительные магазины не работают, то Эпицентр тоже не работает. Если все затянули пояса, то и чиновники затянули пояса. Как только из монолитной плотины «карантина» выпадают первые камни, удержать волну уже невозможно.
Ресторан Велюр, как и джинсы на сыне третьего секретаря райкома, сами по себе не имеют никакого значения. Но этой мизерной трещинки достаточно, чтобы похоронить всю конструкцию. И не только ее.
Нет уже такой силы, которая запихнет обратно купившего мандат «ресторатора из 90-х» Тищенко, охреневшего от десятилетий безнаказанности Герегу, и вернет Голобородько, которому прощали очень многое. Прощали вовсе не потому, что верили в его профессионализм или что-то еще, а потому, что верили в его искренность.
