Президент Украины попросил «навести порядок».
Генеральный прокурор Ирина Венедиктова заявляет, что о должности генпрокурора с президентом Владимиром Зеленским она не говорила и во время назначения глава государства поставил одну задачу.
«Мы это (назначение, – ред.) с ним (президентом, – ред) не обсуждали, я не спрашивала, почему я. Я думаю, что вопрос моей кандидатуры возник в последние дни. И даже, возможно, он был спровоцирован СМИ. Вот у меня такое ощущение. Скажу абсолютно откровенно: задачи никакие не ставились. Фраза, с которой я пошла в ГБР, была та же фраза, с которой я пошла в Офис генерального прокурора «Наведи порядок». Все. Это единственное, что проговаривалось», — сказала она.
Венедиктова отметила, что стать генпрокурором ей предложил Зеленский, а согласилась она, потому что это «действительно ответственная очень должность», а ее «профессиональный путь – это путь, связанный с частным правом и со сферой частно-хозяйственной, арбитражные институты».
В то же время генпрокурор отрицает, что ее назначили, чтобы посадить нардепа Петра Порошенко.
По ее словам, когда президент подписывал представление, и когда они с ним говорили о возможности назначения генпрокурором, то «вообще никаких условий не стояло и фамилия Порошенко не звучала».
Венедиктова считает, что «вся эта суматоха вокруг подозрений (Порошенко, – ред.), дел и так далее, искусственно образованная», потому что «ничего лучшего для привлечения внимания… разворота определенных вещей в сторону политики, чем какое-то уголовное производство, еще никто не придумал».
Она считает, что «мускулы все политические люди набирали за «политические преследования», потому что «это самый удобный и простой механизм».
Венедиктова подчеркнула, что она «правоохранитель в душе», поэтому ей «очень гармонично на этом месте», поэтому «никаких политических заявлений и хайпов на уголовных процессах» делать не собирается.
По словам генпрокурора, она «четко знает свои границы… коридор, в котором может работать» – они определены законом о прокуратуре, КПК и Уголовным кодексом, поэтому «больше ничего быть не может».
